Балерина из Тифлиса, которая спасла Марлен Дитрих

В семидесятых годах прошлого века в один из московских музеев пришла пожилая женщина. И сказала, что хочет оставить на хранение архив одной дамы.

Поначалу служители отнеслись к незнакомой гостье без особого трепета - мало ли, кто она и что принесла. Но когда открыли ее бумаги, то обомлели.

Ведь в их руках оказался личный архив Тамары Гамсахурдии - балерины, сделавшей удивительную карьеру в мире моды.

Тамара Гамсахурдия

Конечно, имя самой Тамары неискушенному в тонкостях мира моды и балета человеку ни о чем не говорило. Но красноречивее любых слов были письма и фотографии знаменитых друзей и клиенток Гамсахурдии.

Первым документом, который лежал в самом верху, была фотография великой Марлен Дитрих с дарственной надписью: «Я Вас люблю, я Вами восхищаюсь».

Вообще, Дитрих не имела близких подруг. Исключением стала, пожалуй, только Тамара Гамсахурдия.

В прошлом известная балерина, Тамара на протяжении нескольких лет оставалась самым близким для Дитрих человеком, причем во всех смыслах этого слова.

Случилось это благодаря искусству Гамсахурдии, придумавшей для Марлен оригинальный корсет с каучуковыми прокладками, который создавал иллюзию божественного тела кинодивы.

Марлен Дитрих в корсете работы Тамары Гамсахурдии

Именно в корсете работы своей грузинской подруги Марлен Дитрих выступала в 1963 году в Москве и Ленинграде. 

Перед тем, как отправиться на гастроли в Советский Союз, Марлен попросила Тамару дать ей прочесть книгу какого-нибудь современного русского писателя. Гамсухурдия любила рассказы Константина Паустовского, чью книгу и принесла Марлен.

На Дитрих Паустовский произвел такое впечатление, что в Москве она попросила устроить ей с ним встречу. А увидев писателя, опустилась перед ним на колени.

Легендарная актриса не была единственным звездным клиентом Гамсахурдии. Другой знаменитой клиенткой Тамары была Жаклин Кеннеди, супруга президента Соединенных Штатов Джона Кеннеди. Первая леди Америки по достоинству оценила мастерство бывшей балерины.

Сохранилось благодарственное письмо, в котором Жаклин Кеннеди сердечно благодарит Тамару.

Впрочем, в свое время Гамсахурдия была признана и как балерина. Так, в 1917 году именно она заменила саму Матильду Кшесинскую, бывшую приглашенной звездой в Опере Зимина.

С Гамсахурдией был заключен контракт и она стала прима-балериной Оперы. Спектакли с ее участием неизменно пользовались успехом у публики, о ней писались восторженные рецензии.

Актер Михаил Жаров, чья актерская карьера началась в театре Зимина, в своих мемуарах вспоминает, как во время гастролей летом 1917 года именно номера Тамары Гамсахурдии были «гвоздем» вечера.

Правда, заработать артистам все равно не удалось. Денег на обратную дорогу дал отец Тамары, державший в Саратове цирковую антрепризу.

Кстати, Гамсахурдия- старший относился к балетной карьере дочери отрицательно и мечтал видеть ее на арене своего цирка...

Роман Гамсахурдия

Родилась Тамара недалеко от Баку в 1896 году. Ее отец, Роман Гамсахурдия, всю жизнь проработал в цирке.

В молодости он гастролировал с бродячей цирковой труппой по Европе. Однажды в Венгрии труппа встретилась с цыганским табором, в котором была маленькая венгерская девочка, украденная цыганами. Девочку выкупили и приняли в труппу.

Она выросла, кочуя с циркачами, и стала затем женой Романа Гамсахурдия и матерью четверых ее детей, одной из которых и была Тамара.

Девочка с ранних лет проявляла способности к танцам. В начале 1900-х училась в балетной школе в Тифлисе, откуда была направлена с рекомендациями в Москву.

После революции Тамара с трудом добралась до Крыма, где тогда скопилось множество артистов из обеих столиц.

На средства отца она открыла в Ялте балетную студию, где среди учеников оказался юный офицер Добровольческой армии, ее будущий партнер по сцене и в жизни Александр Миросхеджи.

Он, как и Тамара, был кавказского происхождения, но взял себе сценический псевдоним Демидов.

После нескольких месяцев упорных занятий балетом с Тамарой Гамсахурдия новокрещенный Александр Демидов стал ее достойным партнером. Так был создан балетный дуэт Гамсахурдия-Демидов, который в 1919 году отправился в обычные для того времени эмигрантские скитания по сценам мира.

Тамара Гамсахурдия и Александр Демидов

Несколько лет Тамара провела в Тифлисе. В 1920—1923 годах здесь существовала балетная студия, которой руководил знаменитый партнер Анны Павловой Михаил Мордкин. В его балетах- «Карнавал» и «Жизель» Гамсахурдия принимала участие.

Едва ли не единственная фотография Тамары Гамсахурдия хранится сегодня в Тбилисском музее театра оперы и балета им. З. Палиашвили.

Михаилом Мордкиным была организована, говоря сегодняшним языком, специальная фотосессия танцовщиц своей труппы. Фотопортреты балерин потом появлялись на улицах Тифлиса и служили рекламой будущих спектаклей.

Потом были Константинополь и Марсель, где Тамара и Александр обвенчались. А затем они отправились в турне по всему миру.

Во время одного из представлений «Вакханалии» в постановке Мордкина, когда Демидов, согласно роли, протащил Тамару по сцене за волосы, танцовщица серьезно поранила спину гвоздем, специально вбитым балериной-соперницей.

Вынужденная на время расстаться с балетом в качестве исполнительцы, Тамара в 1927 году поступила хореографом в труппу русских лилипутов, которые выступали в знаменитом парижском «Фоли-Берже».

Тамара ставила им русские, китайские и голландские танцы и ездила с ними в турне по Америке. Тогда она и познакомилась с импрессарио Сергеем Кобиевым, в прошлом офицером русской армии, ставшим ее вторым мужем. Отсюда, собственно, и вторая фамилия Тамары- де Коби, сокращенное от Кобиева.

Возможно, именно рекомендациям Мордкина Тамара Гамсахурдия была обязана приглашению в труппу самой Анны Павловой. Их встреча состоялась в 1930-м году, когда Гамсахурдия уже жила в Берлине. Однако неожиданная смерть Павловой помешала началу их сотрудничества.

После того, как с работой у Павловой не сложилось, Тамара решила открыть собственную балетную студию. Для того, чтобы собрать необходимую для выплаты арендной платы сумму, она пошла работать в модный дом «Лор Белен», которым владела русская эмигрантка Лариса Бейлина.  

Их встреча состоялась уже во Франции.

Со временем Лариса Бейлина все больше и больше увлекалась изучением философских теорий. А потому управление Домом фактически перешло в руки Тамары.

Реклама Дома моды "Лор Белен"

Дом «Лор Белен» располагался в престижном 16-м округе Париже на рю Буассьер, 59. И работали там в основном русские закройщицы.

Одной из портних была мать первого мужа Тамары. Да и сам Александр Демидов трудился в «Лор Белен» помощником директора и даже соорудил своими руками и оформил примерочные кабинки.

Одной из идей грузинской танцовщицы было создание специального лифа для занятия спортом и конных прогулок. Тогда же Тамара стала совершенствовать женские корсеты. Число заказов росло с каждым днем.

Клиентки были женщины - благодаря использованию резинок и эластичных тканей их фигуры без всяких диет становились совершенными. В итоге Тамара Гамсахурдия отказалась от идеи открытия балетной студии и целиком посвятила себя моде.

Ее клиентками были королева Югославии, баронесса Ротшильд и другие знатные дамы мирового света.

После смерти Ларисы Бейлиной Дом был закрыт.

Тамара Гамсахурдия де Коби переехала из Парижа в Ниццу, где и скончалась в 1979 году. Она похоронена на кладбище Сен-Женевьев-де Буа.

Незадолго до смерти она отправила свой архив в Москву. Падчерица уведомила ее, что все бумаги были в целости и сохранности приняты на хранение в один из городских музеев. Однако название учреждения она не назвала. То ли не предала этому значения, то ли попросту запамятовала.

И сегодня точное нахождение архива Тамары Гамсахурдии де Коби неизвестно... 

Дворец с единорогом

На этот дом невозможно не обратить внимания. А обратив, не захотеть разузнать – что же это за чудо такое находится в одном из переулков в районе улицы Плеханова.

Я не стал исключением. И, едва увидев потрясающий по красоте, ни на что не похожий дворец, тут же принялся расспрашивать друзей и знакомых о чуде, которое видел из окна машины.

Увы, но никто толком так и не смог рассказать мне о предмете моего восторга. И тогда я отправился в архивы. Но оно того стоило. Потому что кроме истории самого здания я познакомился с невероятными судьбами его обитателей. Но - обо всем по порядку.

...Когда в 1810 году к родной сестре императора Александра Перовго великой княжне Екатерине посватался Наполеон, русский государь ответил отказом: моя сестра найдет себе более достойного мужа. Два года спустя француз попытлся показать, как его российский коллега был неправ. Но для Наполеона в 1812 году все закончилось полным фиаско.

Великая княгиня Екатерина Павловна

При чем здесь Грузия и дворец в Тифлисе? Да при том, что самой большой любовью несостоявшейся жены Наполеона был генерал Петр Багратиони. Правда, у великой княгини Екатерины  на тот момент уже был муж, из рода Ольденбургских, и даже дети, а потому роман с выдающимся грузином так ни к чему и не привел. Зато роман родного внука великой княгини восстановил связи с Грузией и привел историю в Тифлис, в тот самый дворец.

Константин Ольденургский - так звали внука Екатерины Павловны и, соответственно, правнука императора Павла Первого, оказался на Кавказе по делам службы. 

В 1881 году в Кутаиси, где по эскизам знаменитого художника Михая Зичи были представлены «живые картины» из «Витязя в тигровой шкуре», принц Ольденбургский обратил внимание на исполнительницу роли Нестан-Дареджан. Ею оказалась 26-летняя княгиня Аграфина Дадиани, урожденная Джапаридзе. 

Княгиня Аграфина Дадиани, урожденная Джапаридзе

Принц принялся расспрашивать о женщине, в которую влюбился в первого взгляда. И узнал, что Аграфина вышла замуж за Тариела Дадиани в 14 лет, родила мужу двоих детей, но была крайне несчастлива в браке. К тому же князь был страстным игроком и его карточные долги сулили его семейству по меньшей мере долговую тюрьму.

И тогда Константин Ольденбургский сделал все, чтобы оказаться с князем Тариелом за одним карточным столом. Тем более, что сделать это было не так сложно - грузинский князь играл каждый день. Когда проигрыш Дадиани стал слишком велик, он не выдержал и воскликнул: «Даже если я продам весь Тифлис, то все равно не смогу расплатиться по своим долгам!» На что принц спокойно ответил: «Не надо продавать Тифлис, просто отдай мне свою жену. А я тебе за это еще и доплачу. Сколько там стоит ваш Тифлис?»

Дадиани, обрадованный тем, как легко разрешилась проблема, подозвал жену и сказал:

-А ведь я тебя продал!

-И кому?- только и поинтересовалась Аграфина.

- А вот принцу!,- удивленный ее спокойствием ( у них все-таки было двое детей) ответил князь Дадиани.

Аграфина не говоря ни слова дала теперь уже бывшему - для нее все уже было кончено - супругу пощечину, подошла к принцу Ольденбургскому, взяла его под руку и удалилась из комнаты.

Принц Ольденбургский и графиня Зарнекау

Венчание состоялось 8 октября 1882 года. Принц Константин Ольденбургский в результате этого морганатического брака лишился права на родительское наследство, а его дети не могли носить титул принцев Ольденбургских. Впрочем, состояние Константина Петровича позволяло не обращать внимание на подобные формальности. Специальным императорским указом потомству принца Ольденбургского присваивалась другая фамилия. Причем принцу позволили самому выбрать из двух вариантов - Бози и Зарнекау, по местности в Голштинии, которой издавна владели Ольденбургские.

Вопрос решил совет друга принца светлейшего князя Георгия Шарвашидзе. «Если ты собираешься жить в Грузии, становись Зарнекау», - сказал он. Принц поблагодарил за совет и прислушался к Шарвашидзе. А потом, узнав значение слова «бози», добавил к благодарности и дорогой подарок. Оказалось, что по-грузински «бози» означает неблагозвучный вариант «женщины легкого поведения».

В результате бывшая теперь уже княгиня Дадиани после свадьбы получила для себя и своего потомства титул графов Зарнекау. Она родила мужу пятерых детей и слыла прекрасной хозяйкой хлебосольного дома. При том, что графиня не особо любила бывать в свете, она с мужем стали гостями самого знаменитого бала эпохи Николая Второго - костюмированного бала 1903 года. Тогда в Петербурге собрались все самые знатные семьи империи. Каждый из гостей должен был одеть костюм, стилизованный под времена царя Алексея Михайловича. Сохранилась фотография, на которой графиня Аграфина Зарнекау запечатлена в костюме боярыни 17 века.

Графиня Зарнекау на балу 1903 г.

Начавшаяся довольно странным образом семейная жизнь, тем не менее, оказалась довольно счастливой. Принц Ольденбургский едва ли каждый день писал супруге любовные послания и делал подарки. Самым дорогим из которых и стал удивительный по своей красоте дворец на Новосадовой улице (так раньше называлась нынешняя улица Каргаретели). Его строительство было завершено в 1895 году, им занимался архитектор Пауль Штерн.

На фронтоне дворца изображен герб Ольденбургских – белый единорог. Каждый зал дворца был оформлен в собственном стиле. Гостей принимали то в греческом зале, то в египетском. А званые обеды устраивались в гостинной, обставленной мебелью эпохи Людовика Шестнадцатого. Огромная комната была отведена под библиотеку, где находилась коллекция драгоценных фолиантов 17-18 веков.

В Тифлисе Зарнекау проводили несколько недель в году. Большую часть времени семья проводила в Петербурге и на даче в Гаграх. Вообще, само появление этого курорта обязано семье Ольденбургских и родному брату принца Константина Александру Петровичу.

 Графиня Зарнекау и принц Ольденбургский были частыми гостями и в Абастумани, где жил наледник престола великий князь Георгий. Императрица Мария Федоровна даже сетовала мужу, государю Александру Третьему, что визиты графини и принца негативно сказываются на здоровье великого князя Георгия. Кутежи были противопоказаны больному цесаревичу. Но наследник так любил веселый нрав четы Зарнекау, что настаивал на их присутствии в его дворце даже несмотря на возражения матери.

Великий князь Георгий, сын императора Александра Третьего, в своем кабинете в Абастумани

Трагическая смерть молодого наследника от туберкулеза в 1899 году стала для всех большим потрясением. Графиня Аграфина Зарнекау и принц Ольденбургский сопровождали гроб с телом цесаревича из Абастумани в Петербург...

Принц Ольденбургский скончался в марте 1905 года в Ницце. После его смерти графиня Зарнекау бывала в Тифлисе лишь наездами. Но порядок во дворце содержался такой, словно Аграфина только-только вышла из своей комнаты.

После того, как в 1921 году Грузия утратила свою независимость, дети Аграфины смогли уехать за границу. Кроме сына Алексея, который был расстрелян большевиками. Сама графиня Зарнекау уезжать отказалась. Дело в том, что одна из ее дочерей, Нина, находилась в санатории для душевнобольных в Пятигорске и оставить ее графиня не могла. Нина Зарнекау в свое время славилась тем, что умела вызывать духи. С просьбой «повертеть тарелочку» к ней обращался и сам государь Николай Второй.

Нины не стало в 1922 году. Покинуть Россию Аграфина Зарнекау уже не могла. Равно как и вернуться в свой дворец в Тифлисе, о котором она вспоминала до последнего дня, наставшего для нее в 1926 году.

Графиня Зарнекау, одно из последних фото

При коммунистах судьба чудесного здания тоже оказалась довольно трагичной. После 1921 года в нем разместили интернат для глухонемых. Одной из его постоялиц была родная сестра Лаврентия Берии, главного палача новорожденной империи, приложившего немало усилий для того, чтобы прежние великие Россия и Грузия, да и семейство Зарнекау-Ольденбургских, не существовало.

Перед тем, как заселить больных, роскошные залы дворца были разделены на маленькие клетушки-палаты, драгоценная мебель вынесена во двор, а старинная библиотека либо уничтожена, либо растащена по дворам соседних домов.

После войны в здании дворца располагались какие-то советские учреждения. По традици тех лет, стены обили деревянными панелями, скрыв под ними уникальную роспись 19 века. Дворец находился в таком плачевном состоянии, что лишь его архитектура позволяла назвать его этим словом.

Лишь в 1989 году было принято решение разместить здесь Государственый музей театра, кино, музыки и хореографии.  Сегодня дворец обнимают спасительные леса реставраторов. И совсем скоро, хочется верить, придет день, когда здесь опять откроются двери для гостей, которых ждут...